Казалось, что тени заставляют каменные фигуры шевелиться, пропускай мимо себя живых.
 Мне будет не хватать тебя, маленькая сестричка.
Арья почувствовала, что собирается плакать.
 Жаль, что ты не едешь с нами.
 В один и тот же замок нередко ведет множество дорог. Кто знает? — Джон чувствовал себя теперь увереннее.  — Она просто видение, светлейший, просто видение, — сказал он брату. — Дрого будет покорен.
 Слишком уж худа, — отозвался Визерис.

      И никто из них ни разу не обнаружил никакого желания выклевать у него хотя бы один глаз.
Потом мейстер Лювин вылепил из глины фигурку мальчика, одел куклу в одежду Брана и сбросил со стены во двор, чтобы показать, что останется от Брана, если он упадет.
Где-то вдалеке в лесу завыл волк. Уилл завел свою лошадь под ствол, древний и корявый, и спешился.
Почему ты остановился? – спросил сир Уэймар.
Остаток пути лучше пройти пешком, милорд. Место как раз за гребнем.

      Принцесса, подумала она, но вспомнила слова девушки о том, что кхал Дрого настолько богат, что даже рабы его носят золотые ошейники. Она ощутила внезапный холод, озноб, и гусиная кожа выступила на ее обнаженных руках.
Его дорога не будет горше пути, что ждет вас и госпожу.
Кейтилин подумала о тех детях, которых ей предстоит потерять. Смолчать было нелегко.
Нед отвернулся от окна, и лицо его помрачнело.
Это было нечестно. Сансе досталось все. Санса была на два года старше, и к тому времени, когда родилась Арья, ей ничего уже не осталось. Так она считала. Санса умела шить, танцевать и петь. Она писала стихи. Она со вкусом одевалась.

      С каждым шагом новый узор пробегал по броне, словно лунный свет по воде.
Уилл услышал, как дыхание с долгим шипением вырвалось из груди сира Уэймара Ройса.
Стой! – выкрикнул лорденыш, дав петуха как мальчишка.
Под сводами просторного чертога Винтерфелла плавала дымка, пахло жареным мясом и свежевыпеченным хлебом. Серые каменные стены были увешаны знаменами: белыми, золотыми, алыми.