Лишь крысы да пауки жили там, но по старым камням было удобно лезть. Призрак был крупнее, чем его собратья; он обнюхал сестру, лизнул в ухо и опустился на пол.
Джон, любопытствуя, повернулся.
 Разве тебе не положено сейчас работать над шитьем, маленькая сестрица?
Арья отвечала гримасой:
 Я хочу посмотреть, как они дерутся.
Он улыбнулся.
Вокруг загремел смех, и Джон ощутил на щеках жаркие слезы. Кто-то попытался поддержать его. Он вырвался из услужливых рук и, полуслепой, бросился к двери.
Призрак последовал за ним в ночь.
Во дворе было тихо и пусто.

      На нагрудной пластине того был вычеканен знак дома — трехголовый дракон, осыпанный рубинами, сверкавшими подобно пламени.
Приблизился слуга.
 Хлеба, — сказал ему Тирион, — две маленькие рыбки и кружку доброго темного пива, чтобы утопить их.

     
А ты был в карауле на прошлой неделе, Уилл?
Да, милорд. – Ни одна неделя не проходила без того, чтобы ему не выпадало с дюжину этих паскудных караулов.
Дейенерис молчала. Она всегда предполагала, что выйдет замуж за Визериса, когда достигнет возраста. Век за веком Таргариены выдавали сестру за брата — начиная с Эйегона-завоевателя, бравшего в жены собственных сестер.
 Меня более заботит благоденствие моего племянника, чем гордость Ланнистеров.
 Это ты говоришь потому, что тебе не приходилось спать с представительницей их рода, — расхохотался Роберт, звук загрохотал между гробниц и несколько раз отразился от сводчатого потолка.

      Снег позднего лета лежал глубоко. Робб стоял по колено в белом сугробе, капюшон откинут назад, и солнце поблескивает в волосах… Он держал что-то в руках, и мальчишки переговаривались негромкими взволнованными голосами.
Наутро Брана нашли не сразу; наконец он обнаружился спящим в ветвях самого высокого дерева рощи.
При всем гневе отцу оставалось только расхохотаться.