Эта перепуганная корова делила постель с Джоном Арреном.
 Если бы она что-то знала наверняка, то бросилась бы к Роберту, а не бежала из Королевской Гавани.
 Когда он уже согласился отдать ее слабака воспитанником на Бобровый утес? Не думаю.
 Я должен приблизиться и принести кхалу собственное приветствие, — проговорил магистр Иллирио. — Подождите здесь, я приведу его.
Когда Иллирио, переваливаясь, направился к кхалу, брат взял Дени за руку, болезненно сжимая ее ладонь пальцами.
Боги, как же мы всех накормим? Он уже в пути, ты сказала? Черт бы побрал эту королевскую толстокожесть!
Дейнерис
Брат поднял платье, показывая ей.
 Смотри, какая красота. Прикоснись. Пощупай эту ткань.

     
Джоффри не ответил, но незнакомый Арье высокий рыцарь с черными волосами и оставленными ожогами шрамами на лице пробился вперед и стал перед принцем.
 Это твой принц, и кто ты таков, сир, чтобы указывать ему, может он или нет брать в руки острый меч.
Но при жизни все мечи подвели его. В двух меньших гробницах но обе стороны от него лежали его дети.

      Напоминаю: одетых в меха и кожу, возле укрытия и костра. – Улыбка рыцаря сделалась самоуверенной. – Уилл, веди нас туда, я сам хочу увидеть этих мертвецов.
Девушка стянула грубую льняную рубаху через голову Дени и помогла ей забраться в ванну. Вода обожгла, но Дейенерис не дернулась и не вскрикнула: она любила тепло, дававшее ей ощущение чистоты. Он вновь рожденный Эйегон, Повелитель Драконов, и ты будешь его королевой.
Дени поглядела на кхала Дрого. Лицо его показалось ей жестоким и жестким, глаза холодными и темными, словно оникс.

      Грейджой смеялся и шутил всю дорогу, но тут Бран услышал, как резко оборвался его смех.
 О боги! — воскликнул он, пытаясь сохранить власть над лошадью и протягивая руку к мечу.
Меч Джори уже был в его руках.
 Робб, отойди!� Они шептали о сире Эртуре Дейне, Мече Зари, самом искусном воине из семи рыцарей королевской стражи Эйериса, и о том, как их молодой лорд сразил его в поединке.