Шлем превратил его хохоток в гулкий рокот. Не сомневаюсь, — отвечал Тирион Ланнистер. — А если забудет, будь доброй собакой, напомни ему. — Он оглядел двор.� Волчонок был смышленее любой собаки в своре отца. Бран присягнул бы, что зверь понимал каждое сказанное ему слово, но интереса к палкам при этом не обнаруживал. Ну что ж, попляшем и согреемся, – пробормотал сир Уэймар и занес свой меч над головой. Руки его дрожали от тяжести оружия или, может быть, от холода. Сотня походов сделала его ветераном, и бесконечная мрачная чаща, которую южане зовут Зачарованным лесом, более не казалась ему ужасной. Но не сегодня. Сегодняшний вечер сулил иное. Но когда подобрался ближе, то заметил, что и она не шевелится. – И против желания он поежился. Тебе холодно? – спросил Ройс. Слегка, – пробормотал Уилл. – Ветер, милорд. Молодой рыцарь повернулся к седому оруженосцу. Только пусть мать этого не видит. Бран старался, хотя знал, что ее трудно провести. Поскольку отец более не запрещал этого, мать нашла другие способы. Но и теперь еще не поздно. У меня есть сын. У тебя дочь. Мой Джофф и твоя Санса соединят наши дома, как хотели сделать это мы с Лианной. А вот это предложение и в самом деле удивило Неда. Лунный свет разрисовывал листья оттенками кости и серебра, вокруг расхаживали гости. В кхаласаре его ездит сотня тысяч мужчин, а дворец в Вейес Дотрак располагает двумя сотнями комнат — в которые ведут двери из литого серебра. Но самое важное — это какой он видный мужчина. – Меч помешает вам, милорд. Лучше возьмите нож. Если мне потребуются наставления, я попрошу их, – сказал молодой лорд. – Гаред, оставайся здесь. Охраняй коней. Гаред спешился. Нам нужен огонь. Я разведу костер. Какой же ты дурак, старик! игра папины дочки ключ алавар
|